История Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского уникальна для России: никогда ещё в стране не объединяли в один вуз два десятка организаций. Задача сплотить привыкшие к самостоятельности учреждения в единую команду легла на плечи молодого ректора Андрея Фалалеева. Многим она казалась невыполнимой. И все же сегодня КФУ уверенно смотрит в будущее, забыв о внутренней конкуренции и попытках отдельных вузов сохранить автономию.
ДОСЬЕ:
Андрей Павлович Фалалеев, ректор Крымского федерального университета им. В.И. Вернадского
- Уроженец Керчи, 1972 года рождения.
- Окончил Севастопольский приборостроительный институт, факультет технологии и автоматизации машино-, приборостроения и транспорта (ТАМПТ).
- В 1997 году защитил кандидатскую диссертацию, в 2013-м — докторскую. В 2008 года занял должность проректора по научной работе СевНТУ.
- При создании СевГУ после «Крымской весны» стал проректором по научной работе. Затем полтора года возглавлял институт передовых производственных технологий Санкт-Петербургского политехнического университета им. Петра Великого.
- Возглавил КФУ в 2017 году.
Лектор за кафедрой неактуален
– Андрей Павлович, не все остались довольны дистанционкой, родители школьников жалуются, что качество образования изменилось не в лучшую сторону. Вы же планируете и в новом учебном году частично сохранить онлайн-формат.
– Система среднего образования действительно оказалась не вполне готова к таким вызовам. Возможно, потому что дети сами по себе требуют большего внимания со стороны преподавателя. Но было бы ошибкой переносить эти опасения на высшее образование – как раз наоборот, формат «говорящей головы» за кафедрой изживает себя. Он был актуален лет сто назад, когда источников информации было мало. Сегодня бумажные библиотеки, по сути, ценности не представляют. Ручеёк информации превратился в огромный поток, задача стоит иная – отфильтровать его, выбрать нужное. И если преподаватель даст такую выборку источников – этого студенту достаточно для самостоятельного усвоения информации.
Мы на третьем месте в мире по образованности и на 52-м – по ВВП. Парадокс?
– Но как же живое общение, обсуждение услышанного и прочитанного?
– А это уже другой вопрос – трактовки полученной информации, выработки критического мышления. Здесь, конечно, диалог с преподавателем необходим. Всё это будет, но в целом планируем переходить на новый формат. В этом году лекции будут проходить в первой половине дня в онлайн-режиме, затем практика в аудиториях, лабораториях. Кстати, на дистанционке качество лекций не то что не ухудшилось, наоборот, улучшилось. Потому что одно дело – читать для замкнутой аудитории, другое – выкладывать лекцию в Интернет, где её можно сравнить с другими.
– Звучит так, словно переход на заочную формат дался КФУ легко, но ведь наверняка были подводные камни?
– Конечно, технология была не совсем опробована, поначалу нагрузка на студентов выросла. На ходу корректировали расписание, экспериментировали, смещали пары, чтобы ребята могли выспаться, увеличивали перерывы между занятиями. Фактически создали новую систему общения со студентами, и последние непосредственно участвовали в принятии решений, голосовали за лучший вариант расписания, например. Вообще, это был единый мощный интенсив по цифровым технологиям для всех нас. Узнали, что такое BigBlueButton, Zoom, как обходить ограничения, если программа не работает в Крыму. Мы только в соцсеть ВКонтакте, на базе которой создали виртуальный университет, добавили около 10 тысяч новых аккаунтов.
– Студентам, пожалуй, к соцсетям не привыкать, а как насчет профессуры? Преподаватели не роптали?
– Скорее, вошли во вкус, у нас даже получилась своего рода «битва преподавателей». Делали еженедельно по пять видеороликов о лучших практиках дистанционного обучения, выбирали достойнейших голосованием. В итоге в финале даже пришлось бороться со вбросами голосов. Так что будем дальше развивать онлайн-формат. К примеру, сейчас лекции привязываем ко времени, а в будущем хотим внедрить асинхронный формат: каждый студент сам решает, когда просмотреть нужный материал, а в вуз приходит только на практику. Конечно, встанет вопрос самоорганизации, но этому тоже нужно учить – контролировать своё время и нагрузку, распределять задачи.
– Для КФУ коронавирус стал прежде всего вызовом – учёные не могли не включиться в процесс изучения новой для человечества болезни. Какую лепту им удалось внести?
– Важно понять, что представляет собой эта болезнь и как с ней бороться. Мы с самого начала обратились к главе Крыма с предложением ввести учёных в штаб. Дали три прогноза развития ситуации на полуострове в зависимости от мер противодействия. Кстати, один из них, который мы оценили как наиболее вероятный, в итоге сбывается с высокой точностью, нынешний всплеск мы предполагали. Открыли лабораторию, получили лицензию и проводим до тысячи исследований на Covid-19 в сутки. Разрабатываем терапию и один из методов дополнительного тестирования. С исследованиями, кстати, не всё так просто – на мой взгляд, Роспотребнадзор слишком закручивает гайки, на всю страну лишь 14 лабораторий имеют доступ ко всей информации. А учёных, которые занимаются медициной, генетикой, очень много, и они должны работать – чем шире охват, тем больше шанс получить результат. Потому что мы победим коронавирус тогда, когда будем точно знать, как с ним бороться, а не как дистанцироваться друг от друга.
Крымский – значит для Крыма
– Какое место университет занимает в условной табели о рангах?
– Вы же понимаете, рейтинги формируются с опозданием. То есть рейтинг этого года основан на данных, скажем, 2018-го, актуальным его назвать трудно. И мы только-только пришли к тем показателям, которые могут брать рейтинги. Хотя в составе КФУ очень достойные вузы – например, медицинский входил в тройку институтов СССР, которые первыми полностью перешли на обучение на английском языке, и сегодня мы в топ-10 России по количеству студентов из дальнего зарубежья. Тем не менее в этом году заняли 67 место в рейтинге Forbes по востребованности университетов. За последнее время КФУ сделал скачок в развитии. Нам удалось сфокусироваться на нескольких направлениях, и по ним мы активно набираем баллы.
– Какие именно направления?
– Мы прежде всего Крымский федеральный университет, поэтому взялись за два важных для полуострова блока: сельское хозяйство и здравоохранение, курортология, реабилитация. Задача – сделать эти отрасли высокодоходными. Конечно, развитие экономики – дело правительства, но именно университет – кузница кадров. Будем выпускать специалистов для старой модели экономики – прорыва не видать. Нужно работать на опережение, готовить специалистов, которые будут востребованы через пять-десять лет.
– Знать бы еще, какие профессии будут востребованы…
– Уверен, что будущее за наукой о жизни. Если речь идёт о медицине, то это индивидуальный подбор лекарств, подходящих конкретному организму. Персонализированная химиотерапия – дозированный набор, который точно подействует. В сельском хозяйстве нужно переходить от химических удобрений к биологическим, а для этого необходимы генные технологии. Переходить к новым сортам, которым нестрашна засуха. Мы сегодня говорим о точном земледелии, цифровых картах полей, о таких специальностях, как киберагрономия и биоинформатика. Об инсектицидах, которые действуют на конкретный ген вредителя и блокируют его.
В будущем хотим внедрить асинхронный формат: каждый студент сам решает, когда просмотреть нужный материал, а в вуз приходит только на практику
– Звучит, как строки из фантастических романов. И не во всех книгах игры с геномом доводили до добра…
– У нас есть технология антисмысловых олигонуклеотидов, это блокировка ненужных нам генов. Мы не редактируем геном, потому что пока непонятно, к чему это может привести. Наша технология более щадящая и этичная, мы не редактируем и не создаем новые цепочки возможностей. Но, конечно, учёные всё равно будут идти в этом направлении. И очень важно вовремя остановиться. Эта история сродни ядерной, в какой-то момент человечество сказало: вот область, в которую мы не идём, потому что понимаем угрозу всему миру. Геномика сейчас сродни ядерной бомбе. Там и до редактирования человеческого генома недалеко, до создания сверхчеловека. Китайцы, кстати, уже проводили эксперименты – пытались изменить геном человека так, чтобы он не мог заражаться ВИЧ. А ведь это только начало! Огромное поле деятельности, на котором, мы надеемся, КФУ будет успешным.
– Считается, что на передовой научной мысли находятся Москва, Питер, а в регионах возможности более скромные. Или можно овладеть современной профессией, не покидая Крым?
– Я как раз совсем не против академической мобильности. И студенты, и учёные должны переезжать из региона в регион: по образовательной программе, на семестр, на конференцию. Это очень важно – накапливать опыт, обмениваться знаниями. Поэтому поддерживаю болонскую систему «4+2», когда после четырёх лет бакалавриата ты проходишь магистратуру в другом вузе. Хороший пример – Гарвард и Массачусетский технологический в Бостоне. Они расположены рядом, и тем, кто окончил бакалавриат в одном университете, даже рекомендуют продолжить обучение по соседству. Так что мне больше нравятся истории, когда специалисты возвращаются в Крым, умудрённые опытом. Потому что наш полуостров невозможно не любить: воспоминания, атмосфера, климат – всё это манит вернуться.
Период полураспада знаний – 4 года. То есть за время обучения 50% знаний устареют – при условии, что они изначально были актуальными
– И всё же есть ли отставание региональных вузов от московских?
– Давайте признаем: пока в России есть один университет, и называется он Министерство науки и высшего образования. Все остальные вузы – как бы структурные подразделения. Ведь у нас единые стандарты, одно финансирование и цифры приёма, общий контроль. Безусловно, есть некая разница в инфраструктуре, но для тех же социологических, антропологических наук оборудование не так важно – важны преподаватели. А они вышли в большинстве своём из единой советской системы. В общем, я бы советовал рассматривать разные варианты и не удерживать наших детей силком в Крыму, хотя, конечно, в КФУ есть чему поучиться. Например, мы в с. Маленьком создаём инновационную сельхоздолину, это будет отличная образовательная точка с учёными мирового масштаба. Строим биотехлабораторию, там и выращивание безвирусных растений, и микроклонирование в пробирке… Суперсовременное оборудование, учёные из разных стран – и всё это в одном месте.
Высшее образование – не самоцель
– Сегодня остаётся открытым вопрос: а всем ли нужно высшее образование? И раз уж речь зашла о коммерции – по карману ли среднестатистическому крымчанину учиться в КФУ?
– Цена, на мой взгляд, доступная – около 100 тысяч рублей в год. Но, вообще, государство платит за множество специалистов, бюджетных мест становится всё больше, даже слишком, на мой взгляд. Так что могу посоветовать одно: учитесь, и государство за вас заплатит. Лучше потратить средства на репетиторов, вложить их в ребенка на школьном этапе. Кстати, давайте вспомним советскую систему, в которой коммерции не существовало. Это была система отбора компетентных людей, тех 15% наиболее способных. А сегодня у нас 80% с высшим образованием, а то и двумя, это уже модель не получения знаний, а социализации. Мы на третьем месте в мире по образованности и на 52-м – по ВВП. Парадокс? Или как раз подтверждение того, что сколько ни учись – всё равно страну двигают те самые 15-20%?
– Тем не менее корочки по-прежнему для многих остаются главной целью.
– Значение корочки как формальной квалификации очень сильно переоценено. Работодателям нужны реальные знания. И диплом не всегда гарантирует их наличие. Не потому, что университеты плохо учат, вопрос, скорее, в том, кого мы учим. И в том, что мы решаем задачу социализации, а не образования. Но это изменится. Устарела и сама идея четырёхлетнего обучения, это очень долго.
– Говорят, базы знаний сегодня обновляются так стремительно, что образование устаревает быстрее, чем ты его получаешь.
– Период полураспада знаний – два года. То есть за время обучения 50% знаний устареют – при условии, что они изначально были актуальными. Значит, нужно давать студентам так называемые soft skills: критическое мышление, ораторское искусство. И должны быть модули, которые позволяют накапливать знания постепенно. Не за четыре года сразу, а по полгода-году, но на протяжении всей жизни, чтобы подстраивать свои навыки под новые требования.
Тяжело убедить школьников, что агроном очень востребованная специальность, им платят 150 тысяч рублей в месяц, с руками отрывают
– К слову о современных тенденциях… Меняется как-то топ популярных профессий или по-прежнему в лидерах юристы и экономисты?
– А как школьник выбирает специальность? Советуют родители, старшие братья и сёстры. Например, журналистика. Журналисты отлично брендируются, мелькают на экранах, некоторые даже хорошо зарабатывают. Чиновники в России тоже успешны, а для этого нужно экономическое, юридическое образование, госуправление. Рестораны и отели? Тоже управление. Детям сложно судить о профессиях, которые будут нужны через десять лет. Тяжело убедить их, что агроном очень востребованный специалист, им платят 150 тысяч рублей в месяц, с руками отрывают. Нужно создавать примеры успешности, на которые школьники смогут равняться.
– На какой из вузов равняетесь в своей работе? Каким бы хотели видеть КФУ в дальнейшем?
– Больше обращаю внимание на примеры успешных региональных вузов. Например, в Татарстане руководство региона и университет смогли организовать полноценный кластер. Построили клинику сродни той, что у нас на 11-м километре, и передали университету. Организовали рядом технологический парк, привлекли компании со всей страны. Или другой пример: с медицинскими симуляторами, без которых не пройти аккредитацию и не получить лицензию врача. Симуляторы разработали в вузе Татарстана, затем в регионе построили завод по их производству, а потом законодательно обязали всю страну создать симуляционные центры. Мне кажется, это красивая история развития. В Томске, Белгороде похожие ситуации. Кремниевая долина, кстати, тоже выросла из университета. Как университет КФУ очень силён, но он должен стать такой же точкой развития региона – в тесном сотрудничестве с правительством, разумеется.
КФУ – это:
- 28 724 учащихся
- 2 224 преподавателя
- 315 образовательных программ
- 178 направлений подготовки высшего образования
- 31 направление подготовки СПО
- 6 человек, претендующих на одно место в вузе
