В каждом уважающем себя пионерлагере обязательно существовали собственные легенды и привидения – о них дети шёпотом рассказывали друг другу тёмными ночами. Не стал исключением и главный лагерь страны – «Артек». В его пантеоне призраков главное место занимает Белая леди – таинственная женщина в белом, появляющаяся возле корпусов и у подножия Аю-Дага. Считается, что это призрак знаменитой французской аферистки графини Жанны де Ламотт, ставшей одним из прототипов Миледи Винтер в «Трёх мушкетёрах» Александра Дюма. Рассказывают, что в конце жизни графиня поселилась в Крыму, на территории современного «Артека», и здесь до сих пор блуждает её неугомонный дух. Говорят, в этих местах она и похоронена, да только могила затеряна. Легенда возникла не на пустом месте, хотя на самом деле всё было не совсем так. Но обо всём по порядку.
Восхождение «бедной сиротки»
Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа происходила из семьи незаконнорождённого сына короля Франции Генриха II. Несмотря на громкое имя, семья была небогатой. «Бедная сиротка из дома Валуа» – так называла себя героиня этой истории. Жанна в детстве просила милостыню на улице. Там её увидела маркиза Булевилье, сжалилась и решила помочь: устроила девочку в пансион для благородных девиц при монастыре. Однако Жанна оказалась неблагодарной и, похоже, не такой уж благородной девицей: в 22 года она сбежала из монастыря с женихом – гвардейским офицером, за которого вскоре вышла замуж, став графиней де Ламотт. Новоиспечённая графиня быстро завязала в аристократических кругах нужные знакомства, используя свои актёрские способности и ум, – и перед ней открылись двери лучших домов Франции.
В историю Жанна де Ламотт вошла благодаря самому громкому мошенничеству XVIII века. Король Людовик XV, решив сделать подарок своей фаворитке мадам Дюбарри, заказал у ювелиров невероятное ожерелье – в нём было 629 бриллиантов. Заказать заказал, но умер, не успев выкупить украшение. Его преемник Людовик XVI отказался приобрести ожерелье для Марии-Антуанетты, так как оно было слишком дорогим. Жанна сумела убедить кардинала Рогана в том, что она дружит с королевой и может помочь ему восстановить добрые отношения с венценосной четой. В 1785 году графиня де Ламотт заставила кардинала подписать договор с ювелиром о выкупе ожерелья – якобы по желанию королевы. После этого Жанна забрала украшение, чтобы передать его своей «подруге» Марии-Антуанетте, – и, как вы догадываетесь, бриллиантов больше никто не видел. Разразился громкий скандал. Несмотря на то, что Мария-Антуанетта была непричастна к этой афере, её имя оказалось запятнано, престиж королевской власти упал, что в итоге привело к Великой французской революции.
А что же сама авантюристка? Жанну арестовали, заключили в Бастилию, секли её плетьми и клеймили королевской лилией – графиню раздели до пояса и выжгли на коже клеймо V, что значит voleuse (фр. «воровка»). Однако из тюрьмы опальная аристократка вскоре ухитрилась бежать. Через некоторое время она появилась в Лондоне и якобы умерла там в 1791 году, а спустя несколько лет «воскресла» уже под другим именем, став графиней де Гаше. После чего Жанна покинула Европу и поселилась в России – в Санкт-Петербурге. Здесь она выдавала себя за жертву Французской революции. Но через некоторое время стало известно её скандальное прошлое, и император Александр I определил графине местом жительства Крым – в те времена далёкий и дикий край.
Чёртов домик из бута
Самое старое строение на территории «Артека» – это так называемый Домик Зиновьева: небольшое здание, в котором в 1925-1928 годах жил основатель пионерлагеря Зиновий Соловьёв. Правда, часто его называют иначе – Чёртов домик. И история этого зловещего прозвища как раз восходит к нашей французской героине. Графиня де Гаше – будем называть её этим именем – приехала в Крым в августе 1824 года вместе с группой миссионеров, которую возглавляли княгиня Голицына и баронесса фон Крюденер. Княгиня и баронесса собирались основать в недавно обретённом Россией Крыму колонию и проповедовать здесь христианство. Графиню де Гаше религия мало интересовала, однако не будем забывать, что на полуостров она отправилась не по своей воле и примкнула к попутчицам не по собственному желанию.
Считается, что поначалу Жанна (имя она сохранила прежнее) остановилась в Кореизе, в имении княгини Голицыной, а затем непродолжительное время жила в Гурзуфе, в том самом Чёртовом домике, который тогда был чуть ли не единственным жильём на всем отрезке от Гурзуфа до Аю-Дага. Надо сказать, домик этот был (и остаётся – он сохранился до наших дней) очень маленьким: 5,8 метра в длину, 3,75 – в ширину и 4,5 метра в высоту (это внешняя высота крыши, а не внутренняя высота потолков). Построен дом из бутового камня на известковом растворе – его строитель и первый хозяин был местным мастером по выжиганию извести. Легенда гласит (да-да, опять легенда – графиня была буквально окутана тайнами), что в Чёртовом домике вершились нехорошие дела: Жанна де Гаше якобы взяла под свой контроль всю контрабанду в этих местах, проложила тропу с побережья через Аю-Даг, в её жилище по ночам всегда горел свет и появлялись подозрительные личности. Эти контрабандистские страсти мало похожи на правду, но то, что Жанна де Гаше некоторое время (скорее всего, очень недолгое) жила в Гурзуфе, вполне вероятно. Однако оставаться здесь до конца своих дней она не планировала – вскоре графиня перебралась в Старый Крым.
Старушка среднего роста
Такой выбор может показаться странным – зачем из одного глухого уголка, в котором по крайней мере было море, перебираться в другой? Всё дело в том, что графиня скучала по высшему обществу (а к красотам полуострова, прямо скажем, была равнодушна) – и её переезд в Старый Крым во многом был связан с желанием оказаться поближе к семейству барона Александра Боде. Последний был образованным и богатым человеком, сыном французского эмигранта, владел имениями в Старом Крыму и Судаке. И при этом отличался редким гостеприимством, которое распространилось и на опальную графиню. Дочь Александра Боде, Мария, оставила интересные воспоминания о новой знакомой семейства.
«Всю её замечательную историю узнала я гораздо позже; не знаю отчего, она тогда поразила меня; но я как теперь вижу старушку среднего роста, довольно стройную, в сером суконном рединготе. Седые волосы её были прикрыты чёрным бархатным беретом с перьями; лицо, нельзя сказать кроткое, но умное и приятное, украшалось живыми блестящими глазами. Она говорила бойко и увлекательно изящным французским языком. Многие перешёптывались об её странностях, намекали, что в судьбе её есть что-то таинственное. Она это знала и молчала, не отрицая и не подтверждая догадок; иногда она даже любила возбуждать их, будто не нарочною обмолвкою с людьми образованными, а легковесных и простых местных жителей нарочно сама запутывала таинственными намёками. О графе Калиостро, о разных личностях двора Людовика XVI говорила она как о людях своего знакомого кружка, и долго каждый разговор её переходил из уст в уста и служил темою для догадок и толкований. Она желала купить в Старом Крыму сад, принадлежавший отцу моему. Это было жилище весьма приличное для такой таинственной особы. Он принадлежал некогда крымским ханам, и в нём были развалины Монетного двора, подземелье, передняя часть которого служила нам погребом, остальная же была завалена большими камнями, и народное предание говорило, что там ханский арап сторожит сокровища», – описывала Мария Александровна свои впечатления от знакомства с графиней де Гаше. На момент знакомства, в 1824 году, Жанне было 68 лет.
Гитара в подарок
Однако покупка старокрымского имения так и не состоялась – Жанна бесконечно торговалась с Боде, при этом отваживала от имения других потенциальных покупателей, из-за чего её отношения с бароном разладились. Но затем графиня, серьёзно заболев, извинилась перед бароном и в знак дружбы подарила ему несколько своих вещей. «Это были: красивый туалет для моей матери, итальянская гитара для меня и прекрасная библиотека для отца. Не зная, как понять этот странный поступок, и боясь обидеть графиню отказом, отец мой послал ей ящик лучших вин, ценою равняющийся её подаркам, для подкрепления её сил и здоровья и просил по выздоровлении снова взять обратно свои подарки. Она выздоровела, но не хотела слышать о возвращении вещей, и мы остались в дружеских отношениях. Отец мой в поездках своих в Феодосию всегда заезжал к графине, много и долго беседовал с нею и всегда был очарован её разговорами, полными наблюдательности, знания света и нечуждыми некоторой таинственности», – писала Мария Боде. Вслед за этим графиня де Гаше решила переселиться в Судак – Старый Крым ей понравился ещё меньше, чем Гурзуф.
Барон Боде с энтузиазмом воспринял это предложение – графиня обещала заняться образованием его дочери и помогать по хозяйству жене, а также сообщить ему много полезного. Осенью 1825 года он начал безвозмездно строить для Жанны домик в Судаке. К весне 1826-го строительство должно было закончиться, но в апреле из Старого Крыма к барону прискакал нарочный с известием, что графиня очень больна и желает его видеть. Боде немедля отправился в Старый Крым, но было поздно – графиня умерла.
Два пятна на спине
«Служившая ей старая армянка сказала только, что, почувствовав себя худо, графиня провела всю ночь, разбирая и бросая в огонь свои бумаги; запретила трогать своё тело, а велела похоронить себя как была; говорила, что тело её потребуют и увезут, что много будет споров и раздоров при её погребении. Эти предсказания, однако, не оправдались: русский православный и армянский арианский священники, за неимением католического, согласно похоронили графиню, а надгробный камень не тронут доныне. Служившая ей армянка мало могла удовлетворить общее любопытство: покойница редко допускала её к себе, одевалась всегда сама и употребляла её лишь для чёрной работы и на кухне; только омывая её после кончины, армянка заметила на спине её два пятна, очевидно, выжженные железом. Едва успел дойти в Петербург до правительства слух о кончине графини, как прискакал от графа Бенкендорфа курьер с требованием её запертого ларчика, который был немедленно отправлен в Петербург, и в то время губернатор сказал отцу моему, что имел поручение наблюдать за этой женщиною и что она точно была графиня Ламотт-Валуа, укрывшаяся в России», – вспоминала об этих событиях баронесса Мария Боде.
Ларчик графини, больше известный среди исследователей этой истории как тёмно-синяя шкатулка, оказался пуст – документов, «кои заслуживают особенного внимания правительства», в нём не было. Небольшой домик в Старом Крыму, в котором обитала Жанна де Ламотт, она же Жанна де Гаше, пережил революцию 1917 года, но до наших дней не сохранился. Не сохранилось и армянское кладбище, на котором похоронили графиню, как и её могила. Осталась лишь фотография надгробия. На этом странном надгробном камне не было никакой даты – щит в нижней половине плиты, очевидно, предназначенный для надписи, так и остался нетронутым. Вверху камня была изображена ваза с высеченными листьями и небольшой крест. Фотография этой плиты хранится в Старокрымском литературно-художественном музее – и это всё, что осталось от великой французской авантюристки.
