10 января 2018

Мы всё-таки не Мордор: Крым как генератор информационных поводов

Мы всё-таки не Мордор: Крым как генератор информационных поводов

С момента воссоединения Крыма с Россией прошло немало времени. Тем не менее зарубежные массмедиа по-прежнему весьма активно интересуются событиями в республике.

Почему крымскотатарский вопрос так важен для западной политики, по какой причине в Крым всё чаще едут звёзды мирового шоу-бизнеса, почему турбины Siemens не отпугнут зарубежный бизнес от участия в крымских проектах – об этих и других цитируемых в СМИ крымских темах рассказала «КЖ» московский политолог Ирина Алкснис.

Медиаякорь Украины

Крым — действительно важный якорь, на котором держится информационная повестка. Но только для украинской стороны. Для остальных он таковым не является. По той причине, что Запад

да и в целом мировое сообщество уже стараются выводить крымский вопрос за скобки отношений с Украиной.

Формально Крым остаётся одним из пунктов претензий к нашей стране. При этом и на Украине, и на Западе понимают, что большая часть крымчан поддержала воссоединение с Россией. Запад в свою очередь тему российского Крыма старательно заметает под ковёр и откладывает, понимая, что в ближайшие годы она никак не разрешится, поэтому считает, что надо заниматься более актуальными проблемами. Тем же Донбассом, к примеру.

Киев же, регулярно педалирующий крымскую тему, ставит Запад в крайне неудобное положение сидящего на двух стульях. С одной стороны, там действительно говорят об «аннексии Крыма» и «незаконности действий России». Но с другой — западные политики хотели бы отложить и не трогать эту тему.

А Киев её постоянно достаёт! И такая настойчивость чем дальше, тем больше раздражает.

Что касается многочисленных заявлений украинских ведомств о материальных компенсациях ущерба от захвата Крыма и так далее, всё это вызывает интерес у активной части российского интернета как повод лишний раз позубоскалить. И разумеется, это повод для украинских структур напомнить о себе

своему руководству. О том, что их надо кормить. Однако к реальности все эти темы имеют отношение не больше, чем идеи Польши истребовать с России военные репарации за Вторую мировую войну.

Сфера особого давления

Крымскотатарский вопрос, а если более широко — весь спектр межэтнических отношений в России, безусловно, является более значимым для Запада, чем российский Крым. Ведь создание предпосылок для межнациональной розни всегда рассматривалось как перспективное направление в работе против нашей страны, как точка уязвимости.

Крымскотатарский вопрос выделяется отдельно. Европейские политики часто и охотно говорят о нарушении прав крымских татар. Но утверждать, что эта тема стала значимым рычагом давления на Россию, нельзя. Ведь на Западе оценивают положение дел в Крыму прагматично. Там видят, что ситуация на полу­острове стабильна, каких-либо реальных протестов крымских татар нет. Основная их часть уже вполне адаптировалась в российских реалиях.

При этом существует политическая крымскотатарская оппозиция — «медж­лис в изгнании». Это тот рычаг, который позволяет муссировать крымскотатарский вопрос. На тот гипотетический случай, если вдруг произойдёт

некое резкое обострение межэтнической ситуации в Крыму. Тогда мгновенно актуализируется давление на Россию. Однако на сегодня крымскотатарский вопрос для полуострова болезненным не является. В то же время тема «преследований меджлиса» будет периодически всплывать в западных СМИ. Но не более того.

Между прибылью и санкциями

Резонансное обсуждение поставок немецких турбин на крымские теплоэлектростанции можно рассматривать по-разному. Есть множество версий и толкований, вплоть до откровенно конспирологических. Пусть этим занимаются соответствующие структуры, мы же посмотрим на ситуацию масштабно.

А выглядит она следующим образом. Сотрудничество с Россией, в том числе и по Крыму, обещает зарубежному бизнесу колоссальные барыши. Знаменитую фразу Карла Маркса про триста процентов прибыли и на что ради них можно пойти, все помнят. Соответственно, западный бизнес между двумя этими обстоятельствами и мечется. С одной стороны, это угрозы серьёзнейших санкций за сотрудничество по Крыму, а с другой — большие деньги и возможности. И я предполагаю, что алгоритм действия таков: если есть возможность сохранения тайны, они готовы пойти на всё. Но только не в пуб­личной плоскости. Тем не менее пусть и не быстро, но неуклонно тема работы с российским Крымом западным биз­несом лоббируется и продавливается. Поэтому рано или поздно это произойдёт.

Ведь всё чаще всплывает информация о том, что то немцы, то голландцы, то американцы участвуют в крымских проектах России. Да, пока это происходит через многочисленных посредников. Однако если раньше они были крайне осторожны, то сейчас, когда идёт тенденция к признанию статус-кво по крымскому вопросу (мол, мы не одобряем, но так сложилось), зарубежные бизнесмены становятся более напористыми. Терять прибыли никому не хочется, а значит, надо давить на собственные правительства, чтобы они закрывали глаза на такие вещи.

Вопрос принципиальной открытости

Тема подробного информирования о предотвращении диверсий и тер­актов на территории Крыма имеет давнюю историю. Здесь речь идёт даже не о полуострове. Эта тема принципиально важна на уровне общефедеральной информационной повестки. Крымчане, пока были в составе Украины, вряд ли придавали ей значение. Но росси­яне, которые следят за информационными потоками, не могли не отметить, как за последние пятнадцать лет изменился подход к освещению в СМИ работы спецслужб.

В двухтысячных о них говорили очень редко — только когда происходил очередной теракт. Сейчас же постоянно сообщается о предотвращённых тер­актах, упреждающих мерах и так далее. То есть спецслужбы отошли от своей традиционной закрытости. Они стали показывать, что их работа приносит результат. И что они платят за наше спокойствие и безопасность своими жизнями. Спокойствие страны и Крыма достаётся дорогой ценой, а позиция самоуспокоенности, что у нас всё хорошо само по себе, — неверная. Поэтому подход к освещению работы спецслужб на полуострове совершенно адекватный. Да, мы живём в неспокойном мире с огромным количеством угроз, и есть люди, которые нас защищают.

Запрос на большие стройки

В России сразу после распада СССР была популярной мантра о том, что

«у нас всё плохо, всё только разрушается, мы не способны ни на что, кроме добычи нефти». Но со второй половины двухтысячных в стране было построено множество крупных объектов, которые остались практически незамеченными общественностью. Поэтому всё «плохо, плохо, плохо — мы разрушаемся и деградируем».

Крымчане наверняка помнят, какой критике подвергались олимпийские стройки: многие верили, что там всё разрушится ещё чуть ли не до начала соревнований. И каким потрясением для страны стало, когда все увидели Олимпиаду. В каком-то смысле сочинские олимпийские стройки повлияли на изменение общероссийского общественного сознания: мы умеем строить и создавать масштабные проекты. И это породило общественный запрос — теперь люди хотят знать о реализации таких проектов. Соответственно, Крымский мост стал, пожалуй, первым настолько масштабным примером с точки зрения системного и детального информационного сопровождения.

«Творческая» дипломатия

Всё более массовый приезд в Крым значимых творческих личностей: Кустурицы, Scooter, джазовых исполнителей — ещё один положительный симптом. Здесь свою роль играет в том числе деградация Украины, которая перестаёт быть значимым рынком для мирового шоу-бизнеса. Страна беднеет, и финансовый интерес в гастролях туда снижается. В отличие от России, рынок которой для зарубежных исполнителей продолжает оставаться привлекательным. И чем больше будет размываться значимость Украины на фоне усилий крымского руководства в создании условий для гастрольной деятельности, съёмок фильмов и клипов, тем успешнее будет фактор «творческой» дипломатии.

В этой связи есть ещё один аспект: а что будут делать украинские русскоязычные исполнители? Им же, с учётом развития событий на Украине, в какой-то момент придётся выбирать между Россией и Украиной. Причём выбирать даже не политически, а чисто территориально. Ведь с одной стороны, есть 146 милли­онов человек российского рынка, и сколько там сейчас осталось — где-то порядка 30 миллионов беднеющих украинцев. И это на фоне постоянных гонений и оскорблений за то, что украинские русскоязычные артисты ездят с концертами в Россию, принимают участие в телепроектах.

Мы всё-таки не Мордор

Принципиально важно, что сейчас люди, особенно в Крыму, смотрят на воссоединение с Россией без завышенных ожиданий. Ведь одно время, сразу после весны 2014 года, были настроения, что вот моментально всё станет прекрасно. Когда эти ожидания не оправдались, пошла волна негатива, которую с удовольствием ретранслировали и приукрашивали зарубежные медиа. К примеру, одно время я активно ездила в Крым и помню массу жалоб в адрес местного руководства. Но вот буквально в последний год стало всё больше разговоров, что крымские управленцы становятся эффективнее.

Есть видимые улучшения в инфраструктуре, проекты в сфере благо­устройства на фоне мирной спокойной жизни — в итоге всё это будет сказываться на восприятии и отражении Крыма в западных СМИ. Так же, как и в случае с Россией: какой бы нас чёрной краской ни мазали, регулярно за рубежом появляются и позитивные мате­риалы. То есть мы всё-таки не Мордор, а страна, живущая, и неплохо, своей жизнью. Всё это постепенно будет закрепляться в сознании западной аудитории. А Крым со своими знаковыми проектами будет частью этой информационной стратегии.

Текст: Сергей Сапельник