Дмитрий Певцов — молодо выглядящий мужчина 53 лет с невяжущимися к его накачанной фигуре грустными и умными глазами. Популярный артист часто бывает в Крыму с гастролями, как-то приехал с моноспектаклем и песнями.
«Сцена — моё призвание»
— Почему вы начали петь?
— В какой-то момент жизни я захотел петь, потому что мне лет в восемнадцать казалось, что я это умею. А при записи первой песни на студии понял, что выходит у меня плохо, стал учиться и втянулся. И мне это понравилось. Сейчас пение стало другим языком моего общения со зрителем, историей, где я могу быть не артистом, а просто человеком.
— Вы сейчас сожалеете о каких-то своих прошлых ролях?
— Ну нет такого, чтоб я приходил домой, заламывал руки… Понимаю, что многого могло бы не быть в моей жизни и творческой биографии, но ведь для чего-то этот опыт был нужен.
— То есть вы бы сейчас ни от какой своей роли не отказались?
— Отказался бы от участия в фильме «Мафия бессмертна» или от фильма «Контракт со смертью».
— На сцене или в работе над ролью вы хотите быть человеком думающим или человеком чувствующим?
— Когда на сцене — я ничего не хочу. Это просто моё призвание. Я выхожу и отдаю то, что мне было дано, обратно.
— В чём для вас самая существенная разница между кино и театром?
— Чудо, счастье и несчастье театра в том, что его нельзя зафиксировать. Ни фото, ни видео не передаёт ту энергию, которая возникает между зрителем и сценой во время спектакля. И каждый раз эта энергия совершенно разная. Но при этом спектакль умирает, он остаётся только в сердцах и памяти тех, кто его видел. Кино же — искусство «кусочковое», там всё зависит от режиссёра. Там нет процесса, зрителя, почти нет вот этого дыхания. В кино может сниматься любой мало-мальски киногеничный человек, даже Арнольд Шварценеггер, который отношения к нашей профессии не имеет. А в театре могут работать только профессионалы.
«Фильмы о любви нужно снимать везде»
— В одном из своих интервью вы сказали, что бороться с властью — дурная привычка…
— Уже выросло не одно поколение людей, которые жили с диссидентством по отношению к советской власти. Хотя на самом деле такое было всегда, по отношению к любой власти. Эти люди не собой занимались, не со своими страстями, пагубными привычками и грехами боролись, а занимались тем, что выискивали грехи где угодно, в том числе и во власти. Сейчас у нас то же самое происходит, а ведь грехи и пороки нужно искать прежде всего в себе. Кто-то из мудрецов сказал: «Если хочешь победить весь мир, победи себя».
— Вы ярый приверженец политики нашего президента…
— Да!
— В 2014 году многие деятели культуры подписали письмо в поддержку позиции Путина по поводу возвращения Крыма. Это письмо вам не предлагали подписать?
— Моей подписи там нет. Может, не обратились тогда ко мне. Но я считаю, что историческая справедливость восторжествовала. Я очень рад, что так изящно, так красиво ВВП сделал этот политический шаг — вернул Крым. Это говорит о таланте настоящего политика. Путин действительно занимается своей страной и находится на том месте, где должен быть.
— Крым считается Меккой кинематографистов. Какие фильмы нужно снимать на полуострове?
— И в Крыму, и в Ненецком автономном округе, и в Южной Америке нужно снимать фильмы о любви. В них должны быть свет, надежда, добро, радость. Есть расхожее мнение, что нет такого критерия, по которому можно судить о произведении искусства, поэтому можно всё. Так вот, критерий есть, он в том, сколько светлого получает человек в результате просмотра фильма, спектакля, выставки и так далее.
«Я не люблю артистов»
— Поездка в Крым — отдых или работа?
— Разъезжаю по работе. В последний раз мы были здесь — в Ялте и Севастополе — на съёмках фильма «Ангел в сердце». Но поскольку я снимался с женой и в съёмках участвовал мой старший сын, то это было прекрасное время.
— Вы, я знаю, море любите…
— Я плавать люблю. Если можно плыть, я плыву.
— О приобретении недвижимости на полуострове не думали?
— Мне бы долги раздать…
— Дмитрий Певцов и его супруга Ольга Дроздова везде вместе — и дома, и на работе. Это не тяжело?
— Без неё тяжелее.
— Никогда не думали уйти в смежные профессии: продюсер, режиссёр, сценарист?
— Нет. У меня есть студенты, и, работая с ними, я ещё раз убеждаюсь, что я не режиссёр, не тот, кто может стопроцентно объективно регулировать поведение актёров на сцене. Я скорее режиссёр-редактор: когда вижу что-то неправильное, у меня возникает талант и я это всё исправляю. А вот что-то самому придумывать — я на это не способен.
— Преподаватель Певцов какими хотел бы видеть своих студентов?
— Я бы хотел их видеть полноценными людьми, не больными профессией, которая рождает, во-первых, огромное количество комплексов, во-вторых — цинизм, а в-третьих — эгоцентризм. Актёр — профессия больных людей в основном. Я не люблю артистов.
«Вера — личное дело каждого»
— Знаю, что вы не так давно пришли к вере и не стесняетесь об этом говорить. Должны ли православные люди миссионерствовать каждый в своей профессии, как это делает, например, католик Мэл Гибсон?
— Никто ничего никому не должен. Каждый живёт, как он чувствует. Верующий человек может быть втайне верующим и не заниматься никакой пропагандой, это личное дело каждого.
— Как сочетаются ваша любовь к автогонкам и церковные каноны? Ведь ради куража рисковать жизнью духовные старцы не приветствуют.
— Автогонки для меня давно закончились — это во-первых. Во-вторых, это миф, что автогонки — опасный вид спорта; они не опаснее, чем шахматы. В шахматах можно сойти с ума, а здесь ты едешь по всем европейским нормам: в силовом каркасе, в интегрированном шлеме, несгораемом комбинезоне. Противоречий не вижу.
— Если представить себе, что вы оказались на необитаемом острове и можете спасти только две книги, то какая будет вторая, если (я предполагаю) первая — это Евангелие.
— Второй будет молитвослов.
