Уже много тысячелетий крымские берега озаряют огни маяков. Каждый из них отличается «лица необщим выраженьем» и хранит замечательные истории. Мы расскажем лишь некоторые – о семи богатырях, украсивших Тавриду огненным оберегом от Керчи до Тарханкута.
1. Самый восточный Еникальский. Воин света
45°23’06.5″N 36°38’20.9″E
«Дальний восток» Крыма имеет характерное название – мыс Фонарь. Скалистую возвышенность, окаймлённую пляжами, венчает башня Еникальского маяка.
Первый знак, который указывал капитанам безопасный вход в Керченский пролив со стороны Азовского моря, был воздвигнут в этом месте в VI веке до н.э. В окрестностях современного маяка археологи выявили руины античного укрепления. Его название Пормфий (в переводе с греческого «порт, переправа») говорит о предназначении – обеспечивать, контролировать и защищать переправу через Боспор Киммерийский.
В 1820 году на средства керченского купечества на мысе была возведена 4-этажная белокаменная башня. Спустя 60 лет здесь пришлось провести уникальные ремонтные работы. Сильные дожди размыли грунт у основания башни, она осела и опасно наклонилась. По счастью, прочные стены и своды не дали трещин, и в течение года башню вернули в вертикальное положение «осадкой другого бока».
В мае 1942 года на маяке был оборудован корректировочный пост для артиллеристов, прикрывавших эвакуацию частей Красной армии через пролив. Когда к мысу прорвались немецкие танки, начальник поста Александр Филимонов поднял на башне сигнальный красный флаг «вызываю огонь на себя»…
2. Самый романтичный Ильинский. Символ надежды
45°00’45.4″N 35°25’17.2″E
Скалы мыса Святого Ильи, прикрывающего гавань Феодосии, очень коварны. Капитаны всегда знали об этом. Так, на «Плане
города Кафы», составленном в конце XVIII века, обозначена «греческая церковь Святого Ильи, некогда береговой маяк». В 1899 году на месте разрушенного временем храма вновь появился маяк. Его история уникальна.
В большой благополучной семье москвичей Рукавишниковых случилась беда: 19-летний сын Николай внезапно заболел туберкулёзом. Чахотка была скоротечной, юноша угасал. Потеряв надежду на докторов, пригласили священника – будущего святого Иоанна Кронштадтского. Батюшка горячо молился о здравии больного.
Было решено отвезти Николая в Феодосию, где у семьи была дача. Здоровый климат, воздух, насыщенный дыханием моря, помогли победить болезнь. Зажиточная семья была известна добрыми делами, и мать Николая, Евдокия Николаевна, узнав, что феодосийские власти уже много лет не могут решить вопрос с устройством маяка, решила отблагодарить богоданный город и оплатила устройство фонаря и туманного колокола, призванных спасать жизни мореплавателей. Долгое время в Феодосии сохранялась традиция: капитаны, проходя мимо мыса Святого Ильи, снимали фуражки в знак благодарности Евдокии Рукавишниковой.
3. Самый загадочный Меганомский. «Глаз Циклопа»
44°47’37.9″N 35°04’48.0″E
При упоминании мыса Меганом у искателей тайных знаний, жаждущих просветления, загораются глаза. Ещё бы: более дикого и загадочного урочища в Крыму не сыскать. «Пустыня Меганома – зной и камни, и сухие травы» вызывала прилив эмоций у таких столпов Серебряного века, как Максимилиан Волошин и Осип Мандельштам.
Сложные чувства испытывали здесь и моряки: акватория вблизи мыса изобилует подводными скалами и требует особого внимания. В 1895 году на вершине Меганома выросла элегантная башня маяка. Оптическое оборудование заказали у лучшего в мире производителя – французской компании «Барбье & Бенар». До сих пор хранится на маяке реликвия – бронзовая табличка, на которой отчеканены название фирмы, год и место производства: «Париж, 1895».
Однако условия работы смотрителя Меганомского маяка очень далеки от жизни на Монмартре: до ближайшего населённого пункта около 10 км по разбитой дороге, привозная вода, изнуряющая жара летом и пронизывающий ветер зимой.
Яркое описание этого места оставила поэтесса Евгения Герцык, вспоминая прогулки с философом Николаем Бердяевым: «Разговаривая, мы карабкались горными тропинками и не замечали, как стемнеет. Внезапно над потухшим морем вспыхнет Меганомский маяк. И таинственней, и просторней станет на душе от мерного ритма огня».
4. Самый видный Ялтинский. Наперекор стихиям
44°29’29.2″N 34°10’08.2″E
Портовый маяк – яркая достопримечательность курортной столицы Крыма. Фонарь на вершине белой башни с наступлением сумерек загорается манящим рубиновым цветом.
Наверное, по этой причине маяк стал невольным свидетелем многочисленных любовных историй, две из которых вошли в золотой фонд отечественной литературы и кинематографа. На молу разворачивается коллизия повести Чехова «Дама с собачкой», а на фоне маяка героиня Натальи Селезнёвой красуется перед режиссёром Якиным в кинофильме «Иван Васильевич меняет профессию».
Любовь испытывает на прочность людей, а стихия – маяк. Зимой 1969 года разыгрался сильнейший шторм. Железобетонный волнолом дал трещины, они разорвали силовой кабель, и огонь погас. Начальник маяка Андрей Шевченко, рискуя жизнью, пробрался по обледеневшему молу в башню и запустил резервный дизель-электрогенератор. Маяк ожил. Трое суток, пока море не утихомирилось, Шевченко неотлучно находился на маяке и обеспечивал его работу.
Ялтинский маяк – единственный в Крыму, имеющий «вооружение»: возле него установлена старинная пушка. Время от времени возникают разговоры о необходимости по примеру Санкт-Петербурга и Севастополя возродить на ЮБК традицию полуденного выстрела.
5. Самый именитый Ай-Тодорский. От поэтов до императоров
44°25’44.5″N 34°07’20.8″E
Обрывы мыса Ай-Тодор (в переводе «Святой Фёдор») на Южном берегу помнят и кровожадных тавров, промышлявших морским разбоем, и суровых римских легионеров, построивших здесь на рубеже эпох крепость Харакс. Римляне, опытные мореходы, возвели тут маяк.
Спустя почти две тысячи лет на этом же месте появился новый маяк. Инициатором строительства был командующий Черноморским флотом Михаил Лазарев. Нынешняя башня остаётся неизменной с 1876 года.
Ай-Тодорский маяк настолько красив, что его посещение считали своим долгом российские самодержцы, члены императорской фамилии, военачальники, великие писатели и поэты: Толстой, Чехов, Маяковский.
Богатейшую коллекцию, связанную с мореплаванием, собрал на маяке Юрий Тюрин, отдавший своему детищу более 40 лет. Уникальна экспозиция якорей, олицетворяющих многотысячелетнюю историю кораблестроения. Маячным и корабельным фонарям позавидует самый крупный музей.
Живым памятником всем, причастным к истории Ай-Тодорского маяка, является 1000-летнее дерево фисташки. Патриарх первозданной природы прекрасно себя чувствует.
6. Самый южный Сарычский. Счастливая судьба
44°23’16.8″N 33°44’21.0″E
Между Ялтой и Севастополем расположен посёлок Форос. В его названии угадывается греческое слово, означающее «маяк». Примерно в 4 км от него, на мысе Сарыч, возвышается башня, похожая на шахматную ладью. В отличие от других собратьев, маяк построен не из камня, а смонтирован из чугунных деталей, скреплённых болтами.
Маяк установили здесь в 1898 году. Легенда гласит, что таким образом Николай II обозначил самую южную точку европейской части Российской империи.
Незадолго до Великой Отечественной войны начальником маяка был назначен Михаил Макух. Всю войну он бережно хранил в вещмешке исторический документ – выполненный на специальной льняной бумаге «План земельного участка под Сарычский маяк», датированный 1912 годом. Краснофлотец прошёл огонь и воду: защищал Севастополь, десантировался под Керчью и Новороссийском, и талисман надёжно оберегал своего хозяина. А в победном 1945-м Михаил Петрович вернулся на родной маяк и зажёг его свет.
Если на море опускался туман, далеко вокруг разносился раскатистый голос большого колокола. Его украшала надпись «Господи, молим о ниспослании благополучия». Когда пришло время восстанавливать церковь Воскресения Христова, парящую над Форосом, Черноморский флот подарил колокол храму.
7. Самый целый Тарханкутский. Указующий перст
45°20’47.5″N 32°29’49.0″E
Мысом бурь называют моряки Тарханкут – крайнюю западную точку Крыма. Цивилизацию «дикого запада» олицетворяет высокая каменная свеча – маяк, сложенный из белого тёсаного инкерманского известняка в 1816 году. Башня пережила множество войн и природных катаклизмов, но сохранилась до наших дней в первозданном виде, включая чугунную винтообразную лестницу и палисандровую обшивку маячной комнаты.
Во время Великой Отечественной войны маяк уцелел только благодаря героизму местных мальчишек. Фашисты, отступая, намеревались взорвать башню, но бежали, не став дожидаться, пока догорит бикфордов шнур. Ребята подручными средствами загасили огонь. Детское любопытство заставило залезть внутрь башни. Картину увидели удручающую: помещение было забито противотанковыми минами.
Эмоционально рассказывает о спасительном маяке писатель Константин Паустовский, испытавший тут «красоту и смертельное отчаяние небывалого шторма»: «Вокруг лежала чугунная тьма. Вдруг медленной молнией загорелся огонь на Тарханкутском маяке, обвёл седым лучом бурлящее море и погас до новой вспышки. Утром мы отдали якоря в бухте. После жестокого шторма у меня появилось искреннее чувство благодарности к этой пустынной и печальной земле. Она закрыла нас иссохшим и бесплодным телом от беспощадной стихии».
