Политический активист, писатель, журналист, член Общественной палаты РФ Мария Бутина представила в Крыму свою книгу «Тюремный дневник», основанную на записях, которые она вела в заключении. В ней вся правда об аресте в США по обвинению в работе иностранным агентом, о более чем 50 часах допросов в бетонном бункере и полутора годах в тюрьме… Американские следователи пытались выведать у Марии не только информацию «ху ис мистер Путин?» и сколько раз она встречалась с «мистером Трампом» (спойлер: ниразу!), но и о крымских событиях 2014 года. К сожалению, большая глава о полуострове не вошла в недавно изданную книгу, но «Крымскому журналу» удалось «выпытать» у «самой невероятной русской заключённой» детали «крымского допроса».
– Мы очень рады вашему приезду. Интервью с вами планировали начиная с сентября прошлого года, после нашего знакомства на форуме в Сочи. И не предполагали, что удастся вновь встретиться с вами уже в Крыму…
– Всё складывается в жизни неслучайно. Крым для меня особая территория. Крымчане – особые люди, потому что вы гонимы так же, как и я. Мне тоже запрещён въезд в ряд государств, моей выдачи в своё время требовала Украина… Мы с вами в этом очень похожи. Я была здесь сразу после референдума, потом ещё несколько раз перед поездкой в США. Очень хотела вернуться, и так сложилось, что недавно вышла моя книга «Тюремный дневник», меня пригласили выступить перед молодёжью. И крымчане, как всегда, – крымчане! Может быть, ваш регион меняется, дороги становятся лучше. Но люди по-прежнему просто замечательные, весьма гостеприимные.
– Это очень приятно. Кстати о дорогах. Вы заметили ещё какие-либо перемены за эти несколько дней в Крыму?
– У меня такое ощущение, что этот город и в целом регион как феникс восстаёт из пепла. Когда я приехала первый раз, зрелище было страшное… Впервые увидела новый аэропорт. То, что было, мягко говоря… Помню, когда приземлился самолёт, он очень долго ехал по взлётно-посадочной полосе. Это была какая-то бесконечность. Сейчас, конечно, это современный аэропорт, не хуже, а то и лучше многих европейских. И безусловно, видно общее воодушевление, оно нисколько не спало спустя семь лет после того, как Крым воссоединился с Россией. Очень рада видеть этот энтузиазм. Я, пожалуй, только вчера в полной мере осознала то, какой сильный ход сделали крымчане в 2014 году. Вы ведь не знали, чем окончится дело. И несмотря на все это, люди приняли на себя ответственность и совершили самый правильный политический ход за последние годы жизни нашей страны. Это требует большого мужества. За это я вас уважаю. И считаю, что если взглянуть на карту России, то можно сказать: в Москве мозг – одно полушарие, другое полушарие, где творческое мышление, – в Петербурге, а сердце, конечно, здесь, в Крыму. 
– Вы некоторое время жили за границей, в США… Нам, крымчанам, очень любопытно, что о нас думают простые американцы, какое отношение в Штатах к Крыму?
– Когда только Трамп пришёл к власти, активно обсуждалась возможность сотрудничества с Россией. Трамп, как вы помните, продвигал повестку America first, то есть Америка для американцев должна стоять на первом месте, а вмешательство в жизнь других стран — это не наше дело. Тогда американцы к Крыму относились спокойно: «где мы, а где крымчане?» Если они там так решили, ну и всё. А потом риторика поменялась. Пропаганда работает. Был поток негативной информации о России. Во многом это сформировало взгляды рядовых американцев. Им всё подавалось таким образом, что это только первый шаг территориального захвата, вплоть до Аляски. Понимаете? Им это преподносилось как реальная угроза. Поэтому сложно винить людей, которые ведутся на такую дешёвую пропаганду.
А жителям американской глубинки это безразлично. Они считают русских и украинцев одной и той же нацией. Если говорят на русском языке, значит, все russians. Их не интересует, чей Крым. Но в политически активных и ангажированных штатах, к сожалению, всё иначе.
– Но в целом нелюбовь или равнодушие?
– Я бы сказала, всё-таки нелюбовь. Потому что вас, крымчан, видят в качестве соучастников этого процесса, что логично, ведь люди сами выбрали свой путь. Но в это никто не хочет верить, потому что есть сегодня в американской повестке запрос на внешнего врага. И воссоединение Крыма с Россией используется в качестве красной тряпки. Говорят: «вот посмотрите, мы так и знали, на очереди Эстония, а потом и до Аляски дойдут». Но это, конечно, бред. В Америке очень много внутренних проблем. И вся эта история с вмешательством, хакерами, Крымом и прочим – попытка успокоить и отвлечь внимание собственного общества, найти козла отпущения.
– Может ли в Америке, на ваш взгляд, измениться этот тренд на поиск внешнего врага? Есть ли круги, которые в этом заинтересованы?
– Думаю, да. Этот тренд, безусловно, сменится. Будет период, когда наши взаимоотношения вернутся в нормальное русло. Но нескоро. Уж слишком выгодна «русская угроза», слишком много денег вложено в эту «русскую угрозу». Поэтому если что-то работает, то это будут использовать раз за разом. Люди очень легко реагируют на этот стереотип, который был внедрён в сознание ещё в 1917 году, после Великой Октябрьской революции. Русские плохие, русские ужасные, КГБ, evil russians, шапка-ушанка, медведь, балалайка… Весь набор стереотипов, которые формировались Голливудом, на это были выделены огромные бюджеты. Если это работает, то зачем менять? Поэтому думаю, что длительное время мы будем жить в определённой изоляции. Причём не мы станем строителями этой стены. И стена будет построена не из-за «вымышленной угрозы», а просто для того, чтобы отвлечь внимание от внутренних проблем.
Я, пожалуй, только вчера в полной мере осознала то, какой сильный ход сделали крымчане в 2014 году. Вы ведь не знали, чем окончится дело.
– А что говорят непубличные политики о Крыме?
– Политики – конъюнктурщики. Они смотрят, куда дует ветер. И поэтому когда только появился Трамп, были люди, которые говорили: «Ну, Крым, люди сами выбрали, ну и что?» Дело в том, что американцы опасаются крымского сценария, так как и у них есть спорные регионы вроде Техаса. Там говорят: «Мы бы тоже могли сами определиться». Америка очень боится распада. И это понятно. Существует глубочайший раскол между демократами и республиканцами. Есть штаты, которые не хотят подчиняться федеральной власти, поэтому для них прецедент Крыма опасен.
Пока у Трампа была пророссийская риторика – Крым воспринимался нормально. Когда же начался скандал с российским вмешательством, на который, считаю, Трамп просто повёлся, так как отреагировал на него, они увидели ахиллесову пяту и стали по ней бить. Тренд поменялся. Имею в виду медиа. И сейчас, пожалуй, не назову ни одного политика, публичного или непубличного, который бы однозначно говорил, что Крым, референдум — это право России. Внутренние право России. К сожалению, на это смотрят, как на некий враждебный акт.
Американцы к Крыму относились спокойно: «где мы, а где крымчане? Если они там так решили, ну и всё». А потом риторика поменялась. Пропаганда работает.
– К вопросу о Big Teck. Крымчане сталкивались с блокировкой аккаунтов в западных соцсетях. Насколько Россия защищена в этом плане? Все говорят, что медиа нужно переходить на свои площадки. У нас пока нет таких платформ, где мы могли бы собраться. Насколько это актуально для безопасности страны?
– Очень актуально, и думаю, что мы в любом случае придём к необходимости создания автономного интернета, рунета. Слушайте, вот Китай живет без Фейсбука, Вотсапа, Гугла и Ютуба, у них есть свои социальные сети. В вашем регионе вообще случилось самое вопиющее бесправие, когда несколько медиа вырезаются и весь их контент, который был размещен на хостинге, просто исчезает. Но ведь это интеллектуальный труд! Хорошо если были копии, а если нет? То есть получается, что таким образом человека, целый регион, страну лишают возможности транслировать свою точку зрения. Это страшно. И социальные сети, как они изначально задумывались, уже давно не являются некой стеной, на которой пишет кто угодно и что угодно. Американские соцсети банят собственного президента и вырезают нежелательные посты, они выполняют уже не роль стены. Это серьёзный политический игрок, надо это понимать. Не демократы, как они думают, управляют Big Teck, а Big Teck управляет демократами вкупе с финансовыми корпорациями, которые изначально и давали деньги Big Teck.
– Давайте вернемся к вашей книге. Мы знаем, что в неё не вошла, к сожалению, глава о Крыме. Также знаем, что она будет опубликована в вашей следующей книге. На допросе в американской тюрьме у вас спрашивали о полуострове. Американцев по понятным причинам очень беспокоит эта тема. Может быть, поведаете нашим читателям, о чём шла речь на тех допросах, чего от вас хотели добиться?
– Они пытались понять, как так получилось, что крымский народ сам принял решение о воссоединении с Россией. Удивительно слышать этот вопрос от американцев, людей, которые, как мы знаем, прославляют демократию, власть народа, право выбора. Они хотят продавать нам демократию, а у себя дома её строить не желают. Это жёсткое тоталитарное полицейское государство. Поэтому я хотела бы рассказать крымчанам не только о том, о чём меня спрашивали на допросах в ФБР, но и том, как реагировали на Крым простые американцы. В 2014 году, сразу после референдума, состоялась моя первая поездка в Соединённые Штаты. Хочу рассказать, что происходило в студенческих аудиториях, насколько они были шокированы и как американская пропаганда подавала эту ситуацию. Думаю, эта часть заслуживает многих страниц. Через освещение темы Крыма можно понять, как формируется в режиме реального времени американская информационная повестка. Не буду дальше приоткрывать завесу, а то неинтересно будет читать. Я бы всё-таки добавила не только факты, но и анализ, потому что это беспрецедентная ситуация, показывающая, как работает американская пропаганда от события до его полной интерпретации.
Воссоединение Крыма с Россией используется в качестве красной тряпки. Говорят: «вот посмотрите, мы так и знали, на очереди Эстония, а потом и до Аляски дойдут».
– Крым уже семь лет испытывает внешнеполитическое давление, инициируемое Западом. Крымчан не допускают на всякого рода конференции, наши выступления блокируют, не дают высказаться. Как бороться с этим?
– Думаю, что, во-первых, надо бороться вместе с федеральной властью. И второй момент – у американцев прецедентное право, как вы знаете. И с ними можно вести диалог, только оперируя их собственными терминами. Если они полагаются на закон, то я тоже займусь этим вопросом – вопросом права крымчан приехать, например, в соседнюю страну и посетить родных, потому что сейчас каждый крымчанин, получается, преступник – если он пересечёт границу, его тут же задерживают и начинают судить по статье 110 за нарушение территориальной целостности, а это серьёзный тюремный срок. Это, конечно, возмутительно. Поэтому в рамках проекта RT «Своих не бросаем» хочу обратить внимание на данную ситуацию. И президент говорил о ней в 2019 году. Считаю, это очень важно, бороться нужно вместе. Можно победить, только выступив единым фронтом. Это очень долгая кропотливая работа. Но в итоге, думаю, можно построить союзнические комбинации, в том числе в Европе, с государствами, которые, например, сегодня заинтересованы в «Северном потоке». На самом деле есть инструменты. Я против того, чтобы делать голословные заявления, что мы должны, не знаю, всем отключать свет, вводить танки. Так вопрос не решается. Это сложная работа, но проводить её нужно вместе с государством законными методами, используя тактику противника, которую он применяет против нас.
– А может помочь, на ваш взгляд, ориентация на азиатские государства? Насколько диалог с Китаем способен повлиять на Запад?
– Думаю, не следует попадать в ловушку, чтобы, уходя от одного полюса, пытаться примкнуть к другому и найти там спасение. Приведу пример выстраивания взаимоотношений в личной жизни. Это очень плохо, когда человек от одного друга сердца идёт к другому. Он должен сначала определиться со своим внутренним миром и понять, что ему необходимо, и тогда правильный человек или, если переводить на уровень стран, правильный партнёр на международной арене найдёт тебя.
Для России сейчас прежде всего важна внутренняя повестка. Зачем ехать отдыхать в Турцию, если есть Крым? Я провела день в Евпатории, это же прекраснейшее место, но там ещё делать и делать. В город нужно инвестировать большие средства. Так почему бы не вкладывать деньги в свою страну, вместо того чтобы пытаться ориентироваться на Китай, Азию, Америку, на кого-то ещё?
– Мы в Крыму ребята сильные и справлялись со всеми испытаниями, которые выпадали за эти семь лет. Принимая во внимание нашу похожесть, что бы вы пожелали жителям полуострова?
– Быть самодостаточными, оглянуться вокруг и понять, что вы живёте в прекрасное время, в прекрасном месте. Вы едины с Россией – это то, о чём крымский народ, может быть, и мечтать не мог, и просто наслаждаться тем, что у вас сегодня есть. Да, должны быть правозащитники, я в их числе, которые будут отстаивать ваше право перемещаться по миру. Больше скажу, вы можете и не гореть желанием куда-либо поехать, вопрос в том, что это право у вас должно быть. Поэтому я бы пожелала держаться вместе и помнить, что русские не сдаются.
– Крым всегда был точкой притяжения для творческих людей, когда нам снова ждать вас в гости?
– Думаю, в ближайшее время. Мы обсудили с руководством Крыма возможность проведения общественных слушаний о ситуации с тем, что большинство бывших госслужащих крымчан, преследуются по уголовному кодексу Украины и не могут выехать за пределы России. Я сейчас собираю данных тех людей, которые по этой причине находятся на Украине в заключении. А это абсолютно отвечает той деятельности, которую я веду в Общественной палате и с RT в рамках проекта «Своих не бросаем». Поэтому, думаю, в ближайшее время на полуострове состоятся мероприятия, связанные с этим. Пора уже разобраться с преследованием крымчан.
